Апокалиптические источники отождествления Москвы с «третьим Римом» в послании старца Филофея великому князю Василию III. Цикл бесед кандидата философских наук И.С. Вевюрко. Ч 1

«Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти» – почти в одинаковых словах писал старец Филофей двум своим адресатам: псковскому великокняжескому дьяку Михаилу Мунехину и великому князю московскому Василию III. Так в начале XVI в. высшим кругам русского общества была представлена идея особой – ключевой на последнем отрезке истории – миссии Руси. Среди множества публикаций, посвященных посланиям Филофея, есть несколько фундаментальных[1]; но и в них, кажется, не разъяснено до конца, почему именно третий Рим должен быть последним. А старец Филофей не только утверждал это, но и обосновывал прямой ссылкой на Откровение (Апокалипсис) Иоанна Богослова, когда писал великому князю в продолжение процитированной фразы: «Уже твое христианьское царство инем не останется, по великому Богослову». Никакой иной богослов, кроме апостола Иоанна, которого впервые прозвали «Богословом» в древней Церкви, не может здесь иметься в виду. Следовательно, апокалиптическому контексту мыслей Филофея следует уделить особенное внимание, чтобы хорошо понять ту логику, с которой он возлагает на Русь величайшую в истории ответственность.