Не наш дедушка Ленин

Годовщина возникновения пионерской организации имени В.И. Ленина вызвала поток ностальгических воспоминаний, иногда приправленных легкой иронией.

Вспоминался - с самым теплым умилением - дедушка Ленин, и верность пионеров его бессмертному делу.

Что же, для тех, кому сейчас 40-50-60 лет, то есть для людей, которые могут вспомнить пионерское детство, пришедшееся на времена застоя, пионерская организация не ассоциируется с чем-то ужасным. Что же ужасного в кружках юных натуралистов или пионерских лагерях? Радости детства, переходящего в отрочество, когда мир юн и свеж, безобидные шалости, мальчики в клубе клеят модель - самолета или корабля, или даже звездолета, мечтая о том, как полетят к звездам, когда вырастут. Ну и дедушка Ленин, конечно, чьи мудрые глаза смотрели с множества портретов.

Конечно, некоторые вещи могли омрачать это детство золотое - например, полное отсутствие анестезии в зубных кабинетах - но когда ты не знаешь, что бывает и по-другому, это переносится легче. А в отношении многих вещей мы не знали, чего лишены. Только немногие выездные - те, кто мог посещать другие страны - рассказывал о том, как выглядит средний магазинчик на загнивающем Западе. Примерно также, как средний магазинчик у нас сейчас - шокирующее изобилие для советского человека.

Но, впрочем, где достать мясо для супа - забота взрослых, и нельзя сказать, что она сильно отравляла жизнь детям. Как и дефицит всего вообще и книг в частности - мы просто не знали и не догадывались, что лишены значительной части мирового и отечественного культурного и интеллектуального наследия, которое партия и правительство находили идеологически вредными. Да и каких-то идеологически вполне нейтральных  фантастики и приключений - из-за очень криво работающей экономики, в том числе, книгоиздания.

Укорять советский строй в  том, что он породил крайнюю скудость, когда за маслом и мясом надо было отстаивать изнурительные многочасовые очереди, есть общее место - но если мы смотрим на этот грандиозный социальный эксперимент глазами православных христиан, для нас это будет не самым страшным.

Режим нашего детства нельзя назвать людоедским - сталинские репрессии к тому времени были далеким воспоминанием, никаких массовых убийств своих граждан власть давно уже не практиковала, более того, коммунисты, хотя и частично, осудили беззакония той эпохи, и во времена позднего застоя, при всем культе Победы, Сталина деликатно оставляли в тени.

Но он продолжал оставаться душепагубным  в другом отношении - он прилагал все усилия, чтобы лишить людей того блага, которое для православных христиан не может не быть самым главным и несравненно более ценным, чем все остальное. Слова Божия и Таинств, которые ведут человека к тому, для чего он был создан - к вечному спасению.

Степень ожесточения, с которой советская власть преследовала Церковь, могла меняться. Сначала, во времена дедушки Ленина и его верного продолжателя Сталина был предпринята попытка геноцида - и использование это слова не является преувеличением, попытки большевиков истребить православных христиан полностью подпадают под международное определение этого явления. Потом, при общем смягчении режима прямые убийства клириков и мирян практически сошли на нет, и власти позволили почти уничтоженной Церкви существовать в условиях самой жесткой дискриминации и массированной антирелигиозной пропаганды. Цель, однако, всегда оставалась неизменной - Церковь должна была исчезнуть с лица земли.

Мои ровесники - те, которым сейчас около 50-ти - выросли в стерильно безрелигиозных условиях. Я встретил первого живого верующего человека - и смог поговорить с ним - только уже после того, как проржавевший железных занавес посыпался. До этого государство не только тщательно лишало нас возможности узнать о православной вере, но и в высшей степени активно продвигало "научный атеизм". Во всех доступных книгах, журналах, фильмах или телепередачах - а доступны могли быть только те, которые одобряла правящая коммунистическая партия - вера в Бога изображалась как доказано ложная, смехотворно глупая, и выступающая орудием врагов коммунизма.

Священники изображались обязательно безобразно толстыми и жадными негодяями, которые только и думают о том, как бы обобрать глупых верующих. Я помню прекрасно изданные "Атеистические чтения", из которых я с ужасом узнавал, что церковники в Англии сожгли какого-то мальчика за то, что он задавал много вопросов - "напрасно умоляла мать, когда дитя раздел палач и начал цепь на нем ковать/был на костре, другим на страх, преступник маленький сожжен/не на твоих ли берегах, все это было, Альбион?", что церковники благословляли Гитлера, и вообще отличались какой-то невероятной злобой и коварством.

Книга "Отцы Тьмы"  - одно из ярких воспоминаний моего детства - много повествовала о войнах, кострах и казнях, учиненных церковниками, и я до сих помню иллюстрацию оттуда - пылающий средневековый город, из него выезжают всадники, гордо несущие на пиках отрубленные головы.

Невозможно было почитать научно-популярную книгу об устройстве вселенной - чтобы она заодно не сообщала, что "церковники сожгли великого ученого Джордано Бруно", да и сейчас "благословляют крестовый поход против советского государства".

Вера в Бога должна была вызывать у советских детей не только недоверие, но и ужас и отвращение. Похоже, что у многих из наших сограждан эта детская индоктринация продолжает определять сознание - и я встречаю точно такой же пропагандистский набор даже у тех, кто родился уже после падения коммунизма. Советская власть делала все от нее зависящее, чтобы люди жили и умирали без веры, без покаяния и без Таинств.

Это, прежде всего, и должно определять отношение православных людей к советскому эксперименту.  Если мы верим, что Бог реален, что мы отпали от Него в грех, что Бог воплотился в Иисусе Христе, чтобы через Свою смерть и Воскресение даровать нам вечную жизнь, а мы принимаем этот дар покаянием и верой, в Таинствах Церкви, которую Он основал, то величайшее благо для человека - обрести эту вечную жизнь, а величайшее несчастье - ее лишиться.

Люди могут говорить о том, что коммунизм предложил альтернативный западному проект устройства жизни, что при Сталине страна достигла наибольшего геополитического могущества, что мы владели половиной Европы, а вторую половину держали в страхе и трепете - это все, конечно, можно оспаривать и с чисто мирских позиций. Но, что более важно, если вы считаете, что это как-то компенсирует искоренение веры в Бога и гибель душ для вечности - значит вы ни в какое вечное спасение просто не верите.

В этом отношении некоторые почитатели коммунизма вполне последовательны - ну конечно же, попы всегда обманывали народ, и рассказывали ему лживые сказки о потустороннем блаженстве, чтобы отвлечь трудящихся от борьбы за свои права под руководством коммунистической партии. Правильно этих обманщиков ставили к стенке!

Но такие люди составляют меньшинство; многие хотят совмещать любовь к коммунизму и любовь ко Христу. Это уже не коммунизм - настоящие коммунисты такого бы не потерпели - это постмодернизм, который вообще не признает истины и обязательств.

И для коммуниста, и для христианина было очевидно, что если вы принимаете какую-то картину реальности - вы, тем самым, отвергаете другую, с ней несовместимую. Если вы диалектический материалист, то вы не христианин - и это несомненно для обеих сторон.

Вы не можете одновременно присягнуть делу Ленина и делу Божию - хотя бы потому, что дело Ленина как раз и состояло в искоренении всякого богопочитания.

Наш современник-постмодернист иногда искренне не понимает, а в чем проблема. Он верит в доброту Ленина, гениальность Сталина, во Христа, и, заодно, в летающие тарелки и в карму.

Постмодернизм, конечно, не является специфически нашей проблемой, просто в других странах он принимает другие формы - "католические монахини" выступающие за "право на аборт", например. Человек придерживается явно антихристианской идеологии, но при этом требует, чтобы его (или ее) продолжали считать христианином, и искренне обижается и негодует, когда ему говорят, что это невозможно.

Конечно, можно испытывать и ностальгию по своему детству и юности, и благодарность к людям, которые нас учили и лечили. В конце концов, множество людей в СССР делали вещи, никак не заслуживающие порицания, а что-то заслуживает и нашего признания и похвалы. Родители рождали и воспитывали детей, учителя учили, врачи лечили, воины отбивались от страшного врага, ученые совершали открытия - но нам едва ли стоит принимать притязания коммунистов, на то, что русские люди уникально бестолковы и без руководящей и направляющей роли коммунистической партии ничего этого бы не было.

Мы не можем признать Ленина нашим дедушкой - по крайней мере, если мы православные христиане.