У меня есть стремление не просто отметить мастерство, но показать новые направления, тенденции, течение мысли

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2024/01/21/21-00

Е. Никифоров: -  Добрый день, дорогие радиослушатели! У микрофона Евгений Никифоров. Сегодня у нас Александр Богатырёв, который уже более 25 лет член фестиваля «Радонеж», а также для многих – любимый автор. Говорить будем о фестивале. Прошу ответить честно – народ есть?

А. Богатырёв: -  Есть, но хотелось бы, чтобы было больше, билетики лишние никто не просит. Но в сенях обсуждают, это уже радует. Наверно, стоило бы поговорить о том, как начался фестиваль, но мне это неудобно – он начинался показом моего фильма.  Вы как президент рассказали, а я бы подхватил.

Е. Никифоров: -  Нет, не будем, потому что формальность есть там, где есть корысть. А у нас – лишь бы страна родная жила, лишь бы были хорошие фильмы. Не надо лоббирования, само всё определится, люди честны, доверяйте людям, внутреннему чувству, что не будут они проталкивать то, что явно не соответствует. Фильм твой не получил ничего...

А. Богатырёв: -  Так оказалось, что мы и не имеем права включать в показ фильм членов жюри.

Е. Никифоров: -  Я узнал об этом только сегодня и был расстроен. Устав уставом, но он защищает от лоббирования. Какое у нас лоббирование, когда мы знаем, что за режиссер Александр Богатырев? Хотелось бы тебя наградить, думаю, найдем способ. А «Плоды древа доброго»?! Фильм наиболее точно определяет концепцию этого года и фестиваля – изменение мощное произошло. Как на барометре стрелочка к солнцу - мы ясно понимаем, кто мы такие. Судя по фильмам, мы уже хорошо понимаем, что происходит в нашей жизни. Мы до недавнего времени скрывали то, что наш фестиваль показывает религиозное кино, чтобы получить хоть какие-то деньги от Минкульта или Минцифры. У Церкви есть собственная область, ее хотелось бы осветить. А теперь мы теперь про себя пишем, что мы – крупнейший фестиваль религиозного кино в мире. Здесь мы себя не рекламируем особенно, это просто поразительный факт. Почему же Россия – крупнейший производитель религиозного кино? Ведь православных 300 миллионов на планете. Католиков больше – около миллиарда, протестантов неизмеримое количество, но они себе не интересны. Собрать фестиваль о своих же им и в голову не приходит. То ли культуры нет, то ли другие причины. Там появляются серьезные режиссеры религиозные в обычном кино, а документального религиозного кино нет. Ведь интересно, до чего они там докатились, как  оценивают свое нынешнее состояние – ничего нет об этом. Президент наш говорит о мощнейшем изменении самопонимания народа. Да! Мы православные. И это так! Представьте себе, возможно ли было несколько лет назад, чтобы стотысячный стадион, забитый молодежью, скандировал вслед за артистом «Я – русский!» и пел гимн России, как сейчас это происходит на концертах Шамана?

А. Богатырёв: -  Молодежь нахлебалась грязного пойла, которым нас снабжали западные наши товарищи. Они вдруг в истории нашей страны и Церкви увидели такой манок. Как представлять им всё это – не знаю, но они дойдут до этого. Это сейчас тема особой статьи – нельзя опускаться до уровня молодежного сленга, устраивать тусовки. Я был свидетелем одного такого мероприятия на юге. Меня пригласили, а я сбежал – в первый же день вдруг выставили фотографии, а все стали кричать «Батюшка онлайн!» Я плюнул, приказал прекратить это дело. Обиделись на меня, но переборов у молодежи много, конечно.

Вернемся к фестивалю. Вы верно сказали – что происходит в нашей религиозной жизни и то, как она осваивается отечественным православным кинематографом, – невероятно интересно. Вы говорили, что из года в год растет качество, профессионализм. Он в какой-то момент вырос, и куда дальше ему расти? И пошла удивительная работа вглубь. Фильмы о том же патриархе Тихоне снимали во множестве, а тут совсем по-новому увидели мы то, как события происходили во власти, как эта власть Церковь уничтожала. Самое главное – интонационно верно фильм выстроен. Нет скрежета зубов, призыва к ненависти, но глубинное духовное понимание того, что произошло. Это было во многих фильмах. Был фильм о том, как в одном из павильонов известной выставки был ковидный госпиталь. Врачи и медсестры – все работники говорили о том, что жили не по календарю, а разделением времени на «до ковида» и «после». То же с военными. До спецоперации они вели одну жизнь, будем надеяться, что «после» скоро наступит, но это все равно будет совсем другая жизнь. Это «до» и «после» чувствовалось во многих фильмах. Оценка фильма не состоит в том, чтобы сказать, какой лучше. Поэтому специально не назывались имена режиссеров. 15-20 режиссеров примерно одного уровня. Что здесь можно определять? У кого-то более интересная тема, а у кого-то интереснее выполнена съемка. А тут еще и текст очень важен. Операторская работа. Музыка. Абсолютного шедевра я не назову, но  этого и не надо. Мы  не шедевры печём, а ищем проникновенное вхождение в суть нашей жизни, осмысление ее с духовной точки зрения. Это, самое главное, и произошло. Выбирать лидеров православным не стоит, потому что кто-то начнет кочевряжиться, кто-то будет недоволен.

Е. Никифоров: -  Но ведь фестиваль как раз отмечает лучшие работы, а консенсус как раз показывает, что вот это большая удача группы, которую надо поощрить. Всем сестрам по серьгам – так невозможно. Так девальвируется сама идея награждения. А выходит как на Олимпийских играх, где кто-то с малейшим отрывом выигрывает.

А. Богатырёв: -  Мне все же показалось, что вот есть 15 работ и они все одинаковые почти.

Е. Никифоров: -  Нет, думаю, что можно что-то найти особенное.

А. Богатырёв: -  Они всё же сделали скорее общее дело, как мы служим Литургию – общее дело.

Е. Никифоров: -  Как у организатора у меня есть стремление не просто отметить мастерство, но показать новые направления, тенденции, течение мысли – что тут новенького происходит. Я прошу, не поленитесь, приезжайте, посмотрите в Дом кино, вход бесплатный. «Радонеж» делает для своих слушателей в качестве такой благодарности этот прекрасный фестиваль.

А. Богатырёв: -  Хотелось отметить, что органично получилось переплетение многих тем в единую. Общая картина русской жизни церковной, общественной, военной, нравственной представлена очень широко. Удивительно. Я отсмотрел 80 фильмов, потому могу говорить, что какую-то проблему я увидел в кино, и вдруг неожиданно через 10 фильмов нашел ответ на поставленный вопрос. Это совершенно поразительно. Братство кинематографическое только так в состоянии работать. Братство, которое волнует одно и то же. В конечном итоге речь-то идет о спасении души. Этим обеспокоен и пожарник и портной. В фильме «Отцы» три многочадных семьи. 7, 9 и 11 детей в семьях. Мы привыкли к многочадным священникам, этим уже никого не удивишь. Сам Бог велел плодиться и размножаться, вот батюшки и выполняют завет. А другой пример - реставратор питерский, которому жена 10 детей родила. Я эту жену помню девочкой, когда она ходила на хор, где регент впервые стала обучать детей знаменному распеву в Питере. Они гастролировали, даже в Греции и Сербии. Эта девочка ходила на занятия, пела в хоре, и вот появился там человек, который был ее старше лет на 10, и высмотрел в ней жену. Он ждал, пока она вырастет. И вот она стала супругой, матерью его детей. Она приходит теперь в Владимирский собор со своими детками, которые тоже поют в хоре.

Е. Никифоров: -  И замечательно, что это все не деланное, не пропаганда. Фестиваль «Радонеж» для меня про традиционные ценности. Можно говорить много раз слово «мёд», но слаще от этого не будет, а тут посмотришь и увидишь. Приди и виждь. Это другой взгляд на вещи. В мире идет ожесточенная информационная война, где найти правду сложно в условиях сильнейшей западной пропаганды. У нас есть традиционное недоверие к официальной точке зрения наших СМИ, хотя честно говоря, я смотрю и то, и другое, и прихожу к мнению, что наши-то правдивее, достовернее. Там вранье просто оголтелое. И на нашем фестивале никто вами не хочет манипулировать, никто не хочет втюхнуть что-то. Люди просто снимают то, что они любят, а когда всё это сделано с любовью, тут нет никакой пропаганды. Есть духовное возрождение России, как та матушка десятичадная.

А. Богатырёв: -  Происходит удивительным образом! Ведется разговор, который апеллирует к сердцу зрителя, это разговор от сердца к сердцу – редчайшее явление. Найдем ли мы часто и легко того, с кем можно так по душам говорить? Нет. Тут же есть такая возможность. Не буду хвастать, но такой фильм мой «Плоды от древа доброго», о старце Науме Байбородине, который ровно 60 лет в Лавре прослужил.

Е. Никифоров: -  Два старца, которых мы знали – Наум и Кирилл. Очереди стояли, хоть увидеть, хоть благословеньице получить.

А. Богатырёв: -  Я сделал первый фильм о монахинях, игуменьях.  Есть же такие среди них, которые – близко не подходи с просьбами о кино. А мне попались душевные. Потом я переключился на добродушных архиереев, искренних, добрых. Столько симпатичных людей удалось собрать. Это не моя заслуга, это батюшка Наум с того света столько людей подбросил. И все они очень интересны и симпатичны. Я лет 40 таких людей не находил, а тут целый букет. Сплелись цветочки в дивный букет.

Е. Никифоров: -  Отец Наум – глыба нашей Церкви. Эти архиереи, о которых Вы говорили, по сути все вышли из одного села. И село-то с каким-то названием неблагозвучным – Козиха.

А. Богатырёв: -  Родина батюшки Шубинка. Батюшка от мамы своей знал, что было предсказание о том, что будет на этом месте монастырь, возродится церковная жизнь. Батюшка при Хрущеве еще начал собирать барышень, которые искали смысла жизни и воцерковлялись с его помощью. Потом их он посылал в два действующих монастыря в Ригу и Пюхтицы. Всё это не РСФСР. Матушка Варвара старой выучки обучала девочек этих монашескому деланию. Когда они возвращались, то уже обучали сестер со знанием дела.

Е. Никифоров: -  Как их любил святейший патриарх Алексий, как он их ценил, сокровище прямо было! Утешение было с ними говорить, культура женских монастырей ведь утеряна была. Как он аккуратно пытался и не разрушить эту семью монашескую, но и вместе с тем распространить свет их.

А. Богатырёв: -  Батюшка этот их свет распространил так, что свыше 100 монастырей сам или частично организовал в такое атеистическое время. К лику святых впору причислять. Отец Нектарий из Лавры написал огромнейший том. Книг о батюшке много. Игумения Ксения, Анатолия. Хотелось бы, чтобы люди знали об этом светоче. Отец Кирилл гораздо более известен, потому что все полагали, что это тот самый отец Кирилл Павлов, который 57 дней защищал развалины дома в Сталинграде. Но это был не он.

Е. Никифоров: -  А говорят, что он. Пусть остается тайной, потому что он великий старец. А отец Наум был монахолюбив, он потому и делал стратегически такие форпосты православия. Всех стриг направо, налево, лишь бы больше эти места укреплялись, наполнялись силой.

А. Богатырёв: -  Эти точки силы от Калининграда до Чукотки и Камчатки. Повсюду он создал эти точки. Удивительно.

Е. Никифоров: -  Знаешь, что и «Радонеж» в каком-то смысле к нему причастен. С батюшкой Амвросием Юрасовым, это его ближайшее духовное чадо, они много путешествовали, проводили много времени, отец Амвросий его почитал при жизни, видел его вблизи, его прозорливость реальную. Отец Наум Духом жил, Евангелием, Литургией, удивительной монашеской жизнью и зажигал вокруг себя чудесных людей молодых. Заповедь и заветы от отца Наума – строить монастыри. Свято-Введенский монастырь одна из крупнейших обителей. И делалось там сначала подворье, потому что опасно было – земля такая там прокоммунистическая. Разруха сначала была, конечно. А там было 2 женских и два мужских подворья, которые сейчас почти уже самостоятельные монастыри, в одном из которых есть прекрасный отец Александр, тоже чадо отца Амвросия и отца Наума. Каждый старец знает своего старца, кто его родил в Духе Святом. Тут преемственность, благодать, единомыслие и единство в любви. Это всё не делается уставами, но берется из уст в уста, из поведения, жизни. И молитвенное идет обучение и житейское, так что жить потом становится легче.

А. Богатырёв: -  Запомнилось мне от общения с отцом Иоанном Крестьянкиным и отцом Василием Ермаковым, моим духовником, что просто сидишь рядом и ничего больше не надо. Отец Наум иногда что-то не расслышит и близко так лбом к твоему лбу, а ощущение такое, что тебя в прорубь благодати окунули. Такое тепло. Некоторые приходят с жуткой проблемой – рядом посидели, он уже вразумил. Он о чем-то другом говорил, а они получили ответ. Хочу рассказать о двух эпизодах, которые свидетельствуют о его прозорливости совершенно невероятной.

Семья распалась, перестройка, мать, этническая немка, с детьми уезжает из Казахстана в Германию. Отец, русский, остается с младшим сыном в России. Они потеряли друг друга. Связи никакой. Писали даже в международные организации. А батюшка Наум сказал ехать в Кольчугино Владимирской губернии и там спросить. Мужчина был поражен! Какое Кольчугино, когда он в Лиссабоне искал их. Что это за Кольчугино? Что я там делать буду? А ты у милиционера спроси, - был ответ отца Наума. И вот он едет в это Кольчугино, подходит к милиционеру, объясняет, и оказалось после проверки, что такая женщина там и правда живет. Можете себе представить?!

Еще у батюшки была манера, чтобы не обличать прямо кого-то, обличить соседа. Ты пришел, ждешь от него совета, а он давай рассказывать то, что тебе нужно, но про соседа. Приехал один монах, которого обидели в монастыре и он решил перейти в другой. И стоял он три дня, а батюшка мимо проходит, будто нет его. В итоге тот человек, а был он банщиком, да иностранные языки учил, услышал отца Наума, но как?! Батюшка подходит в бабушке, которая рядом с человеком этим стоит и говорит, мол, ты чего из монастыря уехал? Бабка ничего не понимает – о каком монастыре речь? Ты зачем работу бросил? У тебя такая важная работа была – баню топить. А бабке не понять – какая такая баня. А уж как только батюшка про иностранные языки стал говорить, то монах этот развернулся и бегом обратно в свой монастырь. Это потрясающе похоже на жития юродивых.

Е. Никифоров: -  И всё это делалось с лёгким изящным юмором, когда не было никому обидно. Всё ровненько. Такое постоянное чувство тепла. Помню, что как раз во избежание обиды, батюшка сказал не прямо пришедшему человеку, а своему какому-то монаху, который был худой, как палка. Ну что, опять обожрался? Опять чревоугодничал? Что под подушкой прячешь? Монах-то по привычке, конечно, извиняться стал, но говорилось-то всё для другого… 

Сходите на просмотр кино о таких людях, не пожалейте времени и сил. Это будет такая прививка от депрессии. Телевизор говорит много ужасного и печального, а здесь ты видишь мир благодати Божией, который стоял на трёх слонах и будет стоять.

А. Богатырёв: -  Наряду с духоподъемными фильмами, есть те, что дух укрепляют, но делают это очень мягко, меня порадовали фильмы молодежи, которая возвращается в деревни и провинциальные городки. Один фильм «Митина кузня» о молодом человеке, который родился и всю жизнь провел в Рыбинске, не считая того времени, пока он мотался по заграницам. Музыкант, он играет на разных инструментах, жена его играет и дети. Он фольклорные ансамбли организует, концерты. Он и замечательный художник, придумал многие выставки старого образца в городе. Это так город преобразил – невероятно. Унылость советская поразила города, конечно. Россию обезличили этой градостроительной эстетикой. Новостройки даже не позволяют понять, в каком ты городе.

Е. Никифоров: -  Рязановский фильм как раз про это. Этот его тонкий юмор и тонкая тоска про эту унифицированность советскую. Человек не может жить в этом бесконечном убожестве. Да, горячая вода, газ, но в целом ситуация была печальная.

А. Богатырёв: -  А этот человек и его семья - это какая-то прививка культуры в реальном понимании, от «культа», не то что эта «культурка», в контексте которой поют похабно и пляшут неглиже. Это высокая культура и прорыв к корням. Но фильм про них отвергли. Он не был в конкурсе. Меня насторожил однажды фильм о человеке, который делает гусли. Он просто когда-то стал делать гусли. И выходили инструменты замечательные. В конечном итоге – люди играют на гуслях, прыгают через костёр – этот образ взяли себе неоязычники, а значит, на наших фестивалях его нельзя показывать. Гусли гуслями, но потом за этим потянулась масса непонятного и опасного.

Е. Никифоров: -   Народное пение, кстати, - опасность большая, вот это природное пение, относящееся к не придуманной коммунистической идеологии, а идущее откуда-то из толщи времен. Часто народные коллективы, клубы, ансамбли приходится очень вдумчиво выбирать. Это люди, которые не только далеки от православия, а еще и враждебно настроены. Они воспитываются не знамо как. Образования нет. Со вкусом бедновато. Они поразительно на этих перунов западают, ярил и прочих. Это на уровне каком-то бессознательном, они там порой элементарного не понимают.  Мне для фестиваля предлагали один детский ансамбль, хвалили так – детки поют отлично. Хорошо, думаю, можно и послушать, но главное, чтобы Отче наш спели. А проверили - они и не умеют. Но зачем тогда вообще эти все народные песни, если дети не знают Отче наш и Верую?!

А. Богатырёв: -  Есть же выражение – запомнить как Отче наш. Значит, с молоком матери впитать.

Е. Никифоров: -  Верно! Вспомним еще фильм, о котором хотелось сказать. Про наших миллионеров…

А. Богатырёв: -  Речь о фильме «Меценат» про Иннокентия Сибирякова. Он родился чуть не в один год с Лениным, но жизнь прожил совсем иную. В Сибири не на каторге был, но обустраивал ее церквями, университеты открывал.

Е. Никифоров: -  Он был руководителем того, что сейчас называется «Норникель» – гигантской финансово-промышленной корпорации.

А. Богатырёв: -  Да, был он золотопромышленником, имел разные дела, проекты. Современным людям уже привелось хлебнуть того, что предложила действительность, но стоило бы узнать, что до революции жил такой человек, который миллионы золотых рублей тратил, чтобы помогать бедным. Кто к нему ни обращался, он всем помогал. Километровые очереди к нему стояли. Можно было рядом с нищенкой увидеть генерала, который попал в беду - всем давал деньги. Пришла к нему женщина, которая собирала деньги на строительство храма, и он ей дал рубль серебряный. Она упала на колени и долго благодарила, потому что ей копеечки давали, а тут целый рубль. Он спросил, для чего она деньги собирает, она объяснила, тогда он дал 148 тысяч. Она обалдела и пошла в полицию жаловаться.

Е. Никифоров: -  Не совсем жаловаться, она просто заподозрила, что на подвох похоже.

А. Богатырёв: -  Открыли дело, его объявили сумасшедшим, вмешательство государя императора Александра III спасло ситуацию. А когда император умер, они уже при Николае II решили возобновить дело. Это был просто удивительный человек.

Е. Никифоров: -  А потом он ушел в монахи, последние 5 лет был пострижен на Афоне, но в Андреевском скиту храм достроил, и это самый крупный и красивый храм во всей Греции. Храм великолепного вкуса в византийском стиле. Так  дорого и блистательно украшен.

А. Богатырёв: -  Мы уже не можем видеть того чуда, что он создал. Там были такие иконы!? Золотые подсвечники! Когда наши монахи умерли, греки золотых потиров и прочего целую неделю вывозили.

Е. Никифоров: -  Известный печальный факт. Стыдоба для греков. Кстати, монахи наши не только умерли, часть просто была выгнана – это же зарубежники. Окончательно выгнали оставшихся стариков зарубежной Церкви, и туда поселилась греческая братия, и тогда началось…

А. Богатырёв: -  Но наш герой не думал, как сохранить ценные богослужебные сосуды, иконы, оклады...

Е. Никифоров: -  Россия часто была источников дохода вселенского патриархата. Неблагодарность, с которой они сейчас отвечают России, просто возмутительна. Гадко видеть и слышать. Куда ехали все восточные патриархи побираться? В Москву за милостынькой. Знали, что государь и патриарх поддержат братию.

А. Богатырёв: -  Это всегда было и сейчас… Хотя наша Церковь еще не до конца встала на ноги в финансовом смысле, но, от себя отрывая, Святейший иногда помогает в Африке нашей православной миссии. Если Бог даст, я бы хотел сделать фильм о миссионерстве на примере деятельности учеников и духовных чад отца Наума.

Е. Никифоров: -  А я бы тогда в продолжении темы Иннокентия Сибирякова сказал о чисто русской традиции и отношении к деньгам. Куда эти деньги денешь? Принял монашеский, ангельский облик – куда они тебе, если не на благое дело. Заканчиваем нашу передачу и приглашаем еще раз всех на фестиваль документального религиозного кино «Радонеж»!