Русские - последние белые люди?

Следя за сводками с фронтов СВО, а фактически - разгорающейся мировой войны, мы ждём: настанет день, когда Суворов, который в любой войне «всегда с нами», прокричит с того света своё любимое «Ку-ка-ре-ку!», которым он заключал очередную свою победу. И верим, что ждать придётся не так уж долго.
   Но трезвая, паче того, холодящая душу мысль приходит в голову: что если Решитель всех человеческих судеб решит спор не в нашу пользу? Может быть, не так уж неправ был Наполеон, считавший, что «Бог любит большие батальоны»? Ведь против нас собирается коалиция, состоящая из ни много ни мало тридцати государств. Применительны к нашим дням строки Тютчева:
                                           ....Такого ополченья
           Мир не видал с первоначальных дней.
(написано в 1863 году, в связи с польскими событиями тогда намечалась - но так и не сложилась - широкая коалиция европейских держав, направленная против России). А как известно, сила силу ломит.
   Что ж тогда - всё пропало?
   Было ещё время: известный религиозный философ Фёдор Степун, фронтовик Первой мировой, сокрушаясь из-за гибели Русской империи и не видя путей её возрождения, выдвинул свой, назовём его так, «запасной проект» или «проект № 2». Русские, писал Степун, духовный народ, и в этом мы подобны евреям: те, оказавшись в рассеянии, в продолжение долгих веков сохраняли свою сплочённость и свою веру, так и мы можем не просто сохраниться, но увлечь за собою другие народы на своём пути в Небесное царство.
   Неожиданная аналогия, в которой сразу обращают на себя внимание некоторые натяжки. Так, русскому племени вряд ли грозит рассеяние, хотя дробление, при наихудшем для нас развитии событий, наши враги нам обещают. Так что «других евреев» не будет, хотя картина всё равно будет невесёлая.
   Далее, евреи, насколько я знаю, никогда не смирялись с рассеянием, но мечтали рано или поздно вернуться в свой Эрец Исраэль; чего в конце концов и добились. А русским тем более трудно помыслить себя вне связи с необъятностью своего царства, усилиями многих поколений раскинувшегося на полсвета.
   Земное царство - силовая конструкция, защищающая определённые ценности и по возможности продвигающая их в мире. Это могут быть и ложные ценности: так СССР, его впечатляющий земной вес позволял ему, до поры до времени, распространять, не без некоторого успеха, веру в коммунистическое будущее.
   Вернёмся, однако, к мысли Степуна. Допускать сейчас возможность нашего поражения можно, так сказать, для очистки совести. Мы обязаны победить, не только ради самих себя, но и ради остального мира, даже ради враждебной нам Евро-Америки, которая без нас, похоже, загнётся уже в ближайшие десятилетия (по крайней мере, это относится к Европе). Но «проект № 2» не обязательно должен быть альтернативой «проекту № 1», победе в войне, он может и должен явиться дополнением к ней, закреплением победы. Духовные «ресурсы» России таковы, что позволяют это сделать.
  Прежде всего, это православие. Наступающий разор Европы (и вполне вероятно, приближающийся разор Северной Америки) ставят нас в ситуацию до некоторой степени сходную с той, что сложилась после падения Западной Римской империи, когда Запад приходил в упадок, а восточная империя, Византия, она же Второй Рим, оставалась оплотом православия и хранительницей культурных традиций. Станет ли Россия в этом смысле новой Византией?
   Стране, заявляющей о себе как о Третьем Риме, остаётся подтягиваться до уровня своей заявки.
  В условиях, когда Запад встал на путь «отмены» собственного культурного наследия (а он ещё только в начале этого пути, можно не сомневаться), на нашу долю выпадает задача сохранения и его тоже - благо линии творческого поиска у нас и у них тесно переплетены. Литература и искусство России в большой степени зависели от западных влияний, но с определённого момента литература и искусство Запада попали в такую же зависимость от русских творческих личностей. Что на самом Западе было признано.
   Пожалуй, там не было в должной мере оценено значение русской религиозной философии первой половины XX века, подготовленное развитием философской мысли в веке XIX - от  Алексея Хомякова до Владимира Соловьёва. Правда, ещё несколько десятилетий назад в западных академических кругах можно было встретить неплохое знакомство с произведениями Николая Бердяева и Джорджа Флоровски (прот.Георгий Флоровский в поздний период своей эмиграции писал по-английски), встречались цитаты из работ прот.Сергия Булгакова и о.Павла Флоренского, Семёна Франка и того же Степуна. Но со сменой  поколений в академическом мире и под давлением неолиберализма, стремящегося вытеснить всё, что ему чуждо, интерес к русской философии, похоже, идёт на убыль.
   Что, конечно, достойно сожаления, ибо она в полной мере сохраняет свою актуальность. Во-первых, в силу её приверженности православию, что выгодно отличает её от западной философской литературы, в большинстве случаев дистанцирующейся от христианства или прямо ему враждебной. Во-вторых, в силу того, что, усвоив опыт западного философского рационализма во всех его изводах, звучанием подобного «кости щёлканью сухой», она сохранила верность художественному мышлению, отличающему равно святоотеческую литературу и современную ей (религиозной философии) светскую художественную литературу.
   Дело за тем, чтобы донести то истинное,что она в себе содержит, до сознания сколь возможно большего числа читателей за рубежом. Да и российских читателей и нечитателей, ставших жертвами клипового мышления и неспособных связать фрагменты бытия в стройную картину мироздания.
   Евреи, оказавшись в рассеянии, сохраняли себя духовно и физически. Мы обязаны сохранить не только себя, но и нашу веру, изначально адресованную «городу и миру» и, раз уж так выпало - всё великое, что было в европейской культуре. И что в самой Европе нынешние её горе-либералы грозятся «отменить».
   Советские годы ещё не окончились, когда Эмиль Чоран (философ из страны, ныне входящей в НАТО) написал: «Русские - последние белые люди». Это надо понимать именно так - религиозно и культурно.